Андрей Архипов

Когда США проводили высылку российских дипломатов и бесцеремонно обыскивали здания российской дипломатической миссии в сентябре прошлого года, казалось, что такие действия будут иметь далеко идущие последствия.

Так оно и вышло. Столетиями существующая система, многократно закреплённая международными конвенциями, в том числе Венской конвенцией о дипломатических и консульских сношениях, уже не воспринимается как нечто незыблемое.

США попрали сложившиеся устои силой, о чём недвусмысленно высказывался тогда весь российский дипломатический корпус, как в Москве, так собственно и в самих США.

И вот спустя год тема обысков на территории посольства иностранного государства вновь получила широкое освещение в прессе.

На этот раз речь идёт о двух других государствах – Турции и Саудовской Аравии.

Вот уже почти неделю Анкара расследует исчезновение в Турции журналиста Джамаля Хашкаджи, имеющего гражданство Саудовской Аравии. Делу придали государственный статус, а президент Турции взял его под свой личный контроль.

Дело в том, что последний раз Хашкаджи видели 2 октября входящим на территорию генконсульства Саудовской Аравии в Стамбуле. С тех пор о нём нет никакой информации и никто не может представить доказательства, что он покинул территорию дипмиссии.

Позднее, появилась версия, ставшая наиболее распространённой, говорящая о том, что Хашкажди мог быть убит на территории консульства. Об этом, в частности, заявил советник президента Турции Ясин Актай, пишет Hurriyet.

Для выяснения судьбы пропавшего журналиста, проживавшего последнее время в США и сотрудничавшего с Washington Post, саудовского посла Валида Абдель Карима аль-Хариджи 4 октября вызывали в турецкий МИД.

Градус давления на дипмиссию поддержала и международное журналистское сообщество, что привело к неоднозначным и уж точно неожиданным действиям со стороны дипломатической миссии.

В субботу, 6 октября целую группу журналистов агентства Reuters пригласили в здание генконсульства и провели для них там короткую экскурсию, сообщает издание Sozcu, в ходе которой перед представителями прессы открывались даже те двери, которые в любой другой ситуации остаются закрытыми.

Сам факт подобной "открытости" свидетельствует о том, что уже и дипломаты вынуждены прибегать к шагам, которые не только не являются обязательными в их повседневной работе, но от совершения которых, они прямо защищены международными конвенциями.

Кульминацией в развитии ситуации на сегодняшний день является повторный вызов саудовского посла в турецкий МИД 8 октября, где ему был вручен официальный запрос на проведение обыска в здании дипмиссии.

Особо следует обратить внимание на то, что поводом для такого обращения стало, если не брать во внимание статус, приданный этому делу в турецком истеблишменте, по сути, рутинное для полиции любой страны расследование.

Даже сам факт пропажи журналиста основывается лишь на показаниях некой женщины, по имени Хадиджа. Турецкое агентство Аnadolu называет её невестой Хашкаджи, тогда как один из его родственников утверждает, что не знает о существовании такой женщины и её связях с журналистом.

Ещё совсем недавно турецкие следователи могли сами себе ответить на риторический вопрос о том, могут ли они пойти и обыскать генеральное консульство другого государства. И ответ был бы очевиден.

Но видимо, времена изменились, или, по меньшей мере, меняются.

Прямую параллель проводить с действиями американских спецслужб на территории российских дипломатических объектов в Сан-Франциско и Вашингтоне, конечно, нельзя. Обстоятельства, повод и сам подход к делу иные, но почти наверняка можно сказать, что не будь событий прошлого сентября в США, и нынешнего дипломатического обострения в Турции не было бы.

Более того, очевидно, что и причины, побуждающие одно государство рассматривать возможность подобных действий в отношении другого, уже не столь исключительны.

А значит, вполне возможно, запросы, или даже требования правоохранителей, допустить их на территорию другого государства для проведения каких-либо следственных действий могут стать широко используемой международной практикой